Гении места или Занимательная география (СИ) - Страница 11

До. Мунира.

- Мамочка, расскажи, ну пожалуйста...

- Мунира, ты слышала эти истории уже миллион раз.

- Все равно хочу. Ну, еще разок, пожалуйста, ну мамочка-а-а...

- Хорошо, – вздыхает мать. – Но потом – спать!

Темноволосая девочка радостно кивает, устраивая поудобнее голову на подушке. Женщина расправляет складки на одеяле и начинает свой рассказ, негромко, напевно. У нее голос сказительницы, и именно поэтому девочка готова слушать мать каждый вечер. За окном чуть слышно посвистывает ветер, гоняя холодный воздух. Весной еще и не пахнет, хотя уже середина марта. Но только-только отступили лютые сорокаградусные морозы. А здесь, в теплоте дома, сидящая у кровати дочери хрупкая немолодая женщина ведет свой рассказ.

- Кифэйи пришли в этот мир двести лет назад.

- А ты говорила в прошлый раз – сто пятьдесят, – не удерживается от вопроса слушательница.

- Может, и сто пятьдесят, – соглашается рассказчица. – Я точно не знаю.

- И никто-никто не знает?

- Кто-то знает, наверное, – мягко улыбается мать. – Члены Квинтума знают точно. Верховные Хранители знают, наверное – Старшие Мандры и Лейфы.

- И Альфаиры?

- Да, наверное, и Старшие Альфаиры. Так, Мунира, что ты меня все время перебиваешь? Ты будешь меня слушать? Или, может, сама расскажешь?

- Буду слушать! – девочка натягивает одеяло до самого подбородка. – Все, мамочка, молчу. Рассказывай!

- Так-то, – мать поправляет от лица дочери упавшую на лоб прядь темных волос. – Ну, так слушай.

Раньше кифэйи жили в другом мире. И сами были совсем иные, не похожие на тех, какие они сейчас. Не похожие на людей. Никто не знает, как они выглядели в том, своем мире. Как облака пара, струи воды, сгустки пламени. Нет, это все фантазии. Никто из рядовых кифэйев не знает, как они выглядели до того, как пришли в этот мир. Так же, как не знают они – зачем.

Из тех крупиц информации, что передаются из семьи в семью, из поколения в поколение, собрано некое подобие истории кифэйев. Чего в ней больше: правды или вымысла – неизвестно. История ли это, или преимущественно миф, легенда – тоже непонятно. Но иного у них нет.

Кифэйям были даны человеческие тела. А еще каждому кифэйю была дана его Обитель. Место, которое не могло существовать без своего Хранителя. Место, без которого не мог существовать его Хранитель. Обряд установления связи между Хранителем и Обителью вполне подходил под описание церемонии бракосочетания. В богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас...

К сожалению или к счастью, но человеческое тело не способно вместить все те возможности, которые были у кифэйев в их исконном обличии. Большинства способностей они лишились. Нынешние Хранители, в их человеческом воплощении – жалкое подобие их истинного облика. И поэтому кифэйи мало отличаются от обычных людей, по крайней мере, внешне. Да, они кое-что могут, ведь они же Хранители...

Тамара Самвеловна замечает, что уже какое-то время рассказывает сама себе. Младшая дочь спит. Темные ресницы оттеняют щеки, две длинные косы, свободно заплетенные на ночь, мирными змеями дремлют на простыне. Мунира заснула.

Теперь можно пойти проверить тесто. Тесто ведет себя прилично, хорошо подошло. Обмять и убрать в холодильник, а завтра встать пораньше – и должны получиться пышные пироги и шаньги. Мунира с удовольствием поест на завтрак перед школой, а остатки Тамара на работу с собой возьмет. На чай с пирогами к старшей сестре-хозяйке непременно придет и самый большой босс, он же товарищ полковник, он же Федор Петрович, и главный врач больницы УФСИН, ее непосредственная начальница, Светлана Анатольевна, и заместитель начальника колонии по воспитательной работе с осужденными Вячеслав Романович. Может быть, заглянет настоятель Храма Николая Чудотворца отец Василий. Будут пить чай, говорить о делах своих скорбных и не очень. А если придет еще и имам Мусса, то может и вовсе развернуться целый теологический диспут. И православный храм, и мусульманская мечеть совершенно спокойно уживаются на территории колонии, глядя едва ли не окнами друг в друга. Едва ли – потому что аккурат между ними расположился Дом Арчы, последний в этом трио борцов за наставление падших душ на путь истинный.

И своей небольшой компанией они будут пить чай с мягкими, ароматными пирогами и слушать, как отец Василий и имам Мусса рассуждают о национальных обрядах Саха: это та тема, в которой они ничего не понимают оба, но с удовольствием об этом говорят, проявляя трогательное единодушие и интерес. А еще непременно затронут тему осужденного Кима – на этой неделе должно состояться слушание дела о ходатайстве Федора Петровича по поводу досрочного освобождения Кима. И вопрос, который их занимает в первую очередь: доживет ли заключенный Виталий Ким до решения суда. В положительном решении судьи в администрации колонии не сомневаются, но на другой чаше весов – двухсторонний деструктивный туберкулез легких с явлениями легочно-сердечной недостаточности III-й степени. И позволит ли это заболевание дотянуть Киму до досрочного освобождения – вот об этом они тоже будут говорить. Как и о многом другом. О грядущем ремонте, например, который обязательно надо будет сделать в теплый сезон, потом что промерзает третий барак, совсем промерзает. Или о судьбе скульптуре лошади, сделанной этой зимой в цехах колонии. Надо бы подарить ее городу, но как бы так сделать, чтобы и колонии за эту скульптуру что-нибудь перепало? Хотя бы немножко денег на тот же ремонт.